Увидела среди советов вопрос Игоря Золотарева: «Интересно
узнать, кто все-таки сотворил первых менеджеров и старших товарищей или они
оказались в нужное время в нужном месте?» И решила осветить этот исторический
факт.
Так вот первые менеджеры пришли из числа бывших маклеров и
тех, кто еще до появления агентств уже занимался куплей продажей-недвижимости. Мало
кто из сегодняшних агентов это застал, но впервые стало можно продавать квартиры в 1990
году, еще до начала приватизации жилья. Это были квартиры ЖСК, которые сначала
разрешили продавать только тем, кто стоял на городской очереди, а буквально
через несколько месяцев дали "вольную" и разрешили продавать кому
угодно.
Это были времена, когда деньги стремительно превращались в
бумагу. Товара, на который их можно было потратить, попросту не было в
магазинах – ни продуктов, ни шмОток. Разгулявшийся черный рынок, начинавший со
скромненького «госцена 100 рублей, прошу сто двадцать», довольно быстро
докатился до «госцена 100 рублей, прошу две цены». А в дальнейшем на отдельные
товары уже и три, и четыре и более… С переменным успехом балансировали между
тюрьмой и свободой фарцовщики, валютчики и спекулянты. Имели немалые деньги, но
они с ужасающей скоростью превращались в пшик. 
Кто-то вкладывался в валюту – страшное преступление!!! Кто-то еще и в те
времена хранил верность спрятанному в потайном месте рублю и золоту.
В это же время шла волна эмиграции евреев и русских, которые
скоропостижно ради эмиграции фиктивно или по расчету оформляли брак с евреями. Несчастным
евреям вывозить на постоянное место жительство разрешали всего 500 долларов на
человека и очень скромное количество золотых украшений, выпущенных советскими
юв. заводами после войны. Довоенные украшения и золото высокой пробы вывозить было
нельзя.  Ну, и еще куча всяких ограничений доходивших до абсурда. Эмигрирующие всё, запрещенное к вывозу, продавали и на вырученные деньги скупали у спекулянтов дефицитную одежду, чтобы первое время на новой родине хоть на это не тратиться. Оставить здесь за собой квартиру мало кто рискнул в то время. 
Каково же было счастье и тех, кто уезжал, и тех, кто не знал,
во что вкладывать заработанные неправедными по тем временам путями деньги,
когда на рынке появился такой емкий товар, как квартиры! Но вот облом – купить разрешали
только очередникам. А среди необеспеченных жильем почти не было людей,
обеспеченных деньгами. Поэтому цены на кооперативные квартиры эмигрантов первое
время были абсурдно низки и рассчитывались вначале по той же формуле, что и
цена пары импортной обуви: размер выплаченного за среднюю двушку пая ЖСК
составлял в Ленинграде от пяти до десяти тысяч рублей – это принимали в учет,
как госцену. И…. просили две цены. В пересчете по курсу черного рынка на валюту
получалось меньше тысячи баксов. Трехкомнатная 72-74 кв.м продавалась в первые
недели после разрешения продавать не только очередникам за 45-50 тысяч рублей.
Это было равно!!!! цене нового автомобиля ВАЗ-2107 на черном рынке у
спекулянтов.  
Но вернемся к менеджерам.
На появившийся рынок недвижимости в первую очередь хлынули
люди, которые занимались до этого обменами – маклеры квартирные. В Ленинграде
появилась, кроме Львиного мостика, новая точка сбора: Гос. организация по
отправке контейнеров, куда приходили эмигранты для оформления переправки за
границу мебели и прочих вещей.  Там же с табличками «КУПЛЮ КВАРТИРУ, ДАЧУ» стояли посредники и прямые покупатели, а к ним подходили эмигранты-продавцы.
Мало кто в те времена посредничал в прямом смысле этого
слова. Квартира сначала выкупалась. В ней, как правило, еще очень
продолжительное время продолжали жить продавцы, оформляя документы для отъезда.
И только после их отъезда квартиру можно было перепродавать.
Потом в 1992 году пришла приватизация, а вскоре появилось
первое агентство недвижимости. Не могу утверждать, но думаю, что первыми
менеджерами в нем были те самые квартирные маклеры и сотрудники горжилобмена.
Так что первым появился не агент и не менеджер, а маклер,
трансформировавшийся в менеджера.
Ой, много чего еще можно было рассказать, но боюсь утомить читателя длинностью рассказа.